Иешуа продолжает обескураживать свою аудиторию. В ответ на вопрос: «А кто мой ближний?» — Он предлагает народу историю об одном человеке, который пострадал от рук бандитов во время своего путешествия из Иерусалима в Иерихон. Эту историю принято называть историей «о добром самарянине». Несомненно, самаритянин — впечатляющая фигура, но чтобы на самом деле уловить идею Иешуа на всё происходящее, нужно смотреть глазами пострадавшего.
Вот эта история:
«…желая оправдаться, спросил Иисуса: «А кто мне ближний?». Шел человек из Иерусалима в Иерихо́н и попал в руки разбойников. Они его ограбили, избили и ушли, бросив полумертвым. И случилось так, что шел той же дорогой священник, но, увидев его, перешел на другую сторону. Так же поступил и левит: дойдя до того места и увидев раненого, он перешел на другую сторону. А самаритя́нин, который проезжал там же, поравнялся с ним и, увидев, пожалел его.
Он подошел к нему и, омыв вином и смазав оливковым маслом его раны, перевязал их, посадил его на собственного мула, привез в гостиницу и там за ним ухаживал. А на следующий день, уезжая, он дал хозяину гостиницы два денария и сказал: „Позаботься о нем, а если истратишь сверх того, на обратном пути я тебе отдам“. Кто из троих, по-твоему, оказался ближним пострадавшему от разбойников? «Тот, кто проявил к нему милосердие», — ответил тот. «Иди и поступай так же», — сказал Иисус» (Лк. 10:29-37).
Иерихон
Слушатели Иешуа неоднократно совершали паломничество в святой город Иерусалим, и им прекрасно была знакома пустынная и опасная часть пути из столицы в Иерихон. Все отлично знали, что это невероятно опасный путь, на котором можно наткнуться на разбойничьи банды, которые промышляли грабежом, настигая путников из оврагов и ущелий.
Но другого пути не было, потому иудеи часто им пользовались. Еженедельно священники и левиты, отслужив в Храме, возвращались в Иерихон этой дорогой, также ею пользовались многочисленные паломники и торговцы, везущие свои товары в Иерусалим.
Трагедия сектантства
Когда в рассказе появляется человек, пострадавший от налета бандитов, оставленный умирать на обочине дороги, в сердцах слушателей просыпается симпатия к нему. Он — невинная жертва, брошенная на пустынной дороге, нуждающаяся в неотложной помощи. На его месте мог оказаться любой из слушателей. Как же ему не сострадать, тем более, если это соплеменник иудей?
Нужно сказать, что среди иудеев была распространена идея, что ближним можно считать только иудея. А среди праведных иудеев, считалось, что самый ближний — это самый правоверный иудей, соблюдающий все атрибуты израненного Богом народа: чтение Закона, соблюдение заповедей и посещение Храма. Возможно, теперь нам понятно, по какой причине первые два путника (священник и левит), обходят его стороной. Они выполняли свой священный долг перед Яхве на протяжении недели, и возвращаются домой в Иерихон. И кто знает, может этот избитый бедолага не такой уже и праведный? Может он сам виноват в своей беде? Нужно было быть осторожнее. Зачем оскверняться, прикасаясь к полуживому мертвецу, ведь можно нарушить какое-нибудь божественное правило? А может это Божье наказание за грехи или грехи его предков? Что ж, не будем мешать Богу! Поделом ему.
Это настоящее сектантство, бесконечно отделенное от мира, его нужд и страданий людей. Согласно Иешуа, это жалкое подобие той веры, к которой были призваны когда-то евреи.
Только вдумайтесь, избитый человек смотрит на священника и левита с надеждой, ведь вероятнее всего они из его родного селения; более того, они представители Бога на земле — вне всякого сомнения, они сжалятся над ним. Но этого не случилось.
Слушатели Иешуа не понимают такого поведения — как так, ведь священник и левит представляют самого Бога?! Почему они не помогают обреченному на смерть?! Откуда столько жестокости, черствости и безразличия у служителей Бога по отношению к страдающему человеку?
Самаряне
Наконец на горизонте появляется третий путник, в глазах слушателей его образ далек от роли избавителя — это самарянин. Он не священник, не левит; он следует не из Храма; он даже не принадлежит избранному народу Израиля. Он — ненавидимый всеми иудеями самарянин, нечистый и неверный.
Самаряне — это народ, произошедший от союза ассирийских колонизаторов с израильтянками, которые не были депортированы в Ассирию после разрушения северного царства (721 год до н. э.). Вернувшись из Вавилонского плена (537 год до н. э.), иудеи исключили их из числа «избранного народа» и не разрешили им принимать участие в восстановлении Храма из-за их нечистого происхождения и нестрогого следования иудейской религии (читайте книгу Неемии). Антагонизм между иудейским храмом в Иерусалиме и центром культа самарян на горе Гаризим был притчей во языцех. Ненависть между обоими народами усилилась, когда между 6 и 9 годами н. э. накануне Пасхи, группа самарян разбросала по Храму кости мертвецов, осквернив его в праздник.
В прошлом, когда я проповедовал на этот отрывок, я назвал ее «притчей о добром мусульманине». Это название лучше всего передает тот накал, который произошел, когда помощь бедному иудею оказал именно самаритянин. В глазах иудеев этот человек — хуже неверующего язычника. Да и вообще, история взаимоотношений иудеев и самаритян усеяна конфликтами, она обильно полита кровью и разбита вдребезги без надежды на восстановление.
Это заклятые враги. Иудеи и самаритяне верили в одного Бога, но у каждого был свой Храм и своя священная гора (Иерусалим, Гризим). Они читали одну Тору, но у каждого было своё истолкование. Они имели общих предков, но каждый тянул одеяло на свою сторону, утверждая, что именно они — истинные наследники Божественных обещаний.
Из Иерусалима в Иерихон была другая, более короткая и безопасная дорога — она проходила по территории Самарии. Но правоверные иудеи всегда шли в обход этой ненавистной им земли, они готовы были подвергать себя опасности лишний раз, лишь бы никак не пересекаться с нечестивыми самаритянами.
Нужно добавить, что в душе самих самаритян кровоточила ужасная рана, которую когда-то нанесли иудеи. Когда-то хасмонейский царь Йоханан Гиркан решил покончить с «самаритянской ересью». Он опустошил Самарию в духе известной террористической организации ИГИЛ, перерезав всех жителей, — от детей до стариков, сравняв с землей святыню святынь самаритян — храм на горе Гризим.
Для самаритян это было потрясением столь же ужасным, как для евреев разрушение их Храма Навуходоносором. Вы не поверите, но этот многовековой конфликт всё ещё догорает в напряженных отношениях между нынешними Израилем и жителями Палестины!
Самарянин и Божье Царство
На этом фоне Иешуа ломает устаревшие стереотипы о том, кого можно считать ближним, и рассказывает, что иудея спас именно самаритянин (вероятно торговец). Аудитория настораживается. Может самаритянин решил подойти к избитому иудею, чтобы добить заклятого врага? Однако он, при виде раненого, «сжалился» над ним и подошел ближе. Затем он делает для него все, что может: дезинфицирует вином раны, смягчает их маслом, перебинтовывает его, водружает на собственного осла, отвозит его в ближайшую гостиницу, заботится о нем и берет на себя все необходимые расходы.
Этот человек не похож на торговца, озабоченного только своим товаром. Его действия, скорее, напоминают поведение матери, нежно заботящейся о своем раненом ребенке.
Удивление слушателей безгранично. Что общего между самарянином, заклятым врагом иудеев, и Божьим Царством? Как Иешуа вообще мог позволить себе увидеть исполнение Божьего Царства в сострадании мерзкого самарянина? Этот рассказ ломает все их представления о классификации друзей и врагов. Неужели Иешуа намекает на то, что милосердие Бога можно ощутить не через Храм, и не по официальным религиозным каналам, а через общеизвестного врага? Иешуа ставит людей в тупик. Он смотрит на жизнь с её дна, глазами жертв, нуждающихся в помощи. Нет никаких сомнений.
Для Иешуа лучшей метафорой Бога является сострадание к искалеченному.
Царство Божье там, где люди действуют милосердно.
Послание Иешуа содержит в себе истинную «революционность» и вызов всем: нужно ли распространить милосердие Божье даже на врагов Израиля, забыв о предрассудках и вековой вражде? Как понимать и в дальнейшем жить с религией Храма, фактически ведущей к ненависти и сектантству? Не нужно ли все преобразовать, отдав абсолютное первенство милосердию?
Лука, рассказывая эту историю, угадывает верное направление — Иешуа, иудей, говорит другому иудею, который задал вопрос про ближнего, чтобы тот учился проявлять милосердие у презренного еретика — самарянина.
А у кого мы можем научиться проявлять такое милосердие?
Кто мой ближний?
В заключение своего рассказа Иешуа ставит вопрос так:
— Кто из троих, по-твоему, оказался ближним пострадавшему от разбойников?
— Тот, кто проявил к нему милосердие, — ответил тот.
— Иди и поступай так же, — сказал Иисус (Лк. 10:36-37).
После рассказанной истории, вопрос теперь не в том, «кто мой ближний» и «до какой степени я должен проявлять свою любовь». По мнению Иешуа, не официальная религия или наше окружение должны определять, кого нам любить, а кого ненавидеть, кому помочь, а кого — игнорировать. Правильнее будет спросить себя — «кому я ближний?». Иными словами, «кто нуждается в том, чтобы я стал для него ближним и помог в его беде?» Это основная характеристика человека Божьего Царства.
Страдания испытывает любой человек. Иешуа учит опускать религиозно-сектантские ограничения, которые делают верующих людей черствыми. Он учит проявлять сострадание и любовь. Так же, как Бог проявляет сострадание к Своему творению. Самое вызывающее в этой истории то, что Иешуа сравнил Бога с самаритянином.
Два последствия сектантства
1. Активная борьба за святость может привести к жестокости
Кто-то сказал, что «если ваша религия делает вас жестокими, то не предлагайте мне ее». Нужно сказать, что перед верующими стоит трудная задача: сохранить верность Богу в непростом мире и при этом не стать жестокими. Именно это продемонстрировали священник и левит, когда прошли мимо истекающего кровью соплеменника.
Еще раньше такой же раскол наблюдался между церковью и миром. Ведь там, в мире, живут «неверующие», «погибшие грешники», от которых нужно держаться подальше. А если случается несчастье, то это наказание за их грехи. Борьба за свою идентичность может пересечь красные линии, лишая нас человеческого облика.
2. Бог становится чужаком, далеким от людей
Необычно милосердный самаритянин — это Бог, ставший чужим для своего народа. Народ долгие годы жил в нарративе обороны и выживания, люди учились соблюдать святость вопреки языческой культурной экспансии, но утратили истинную сущность Бога. С подачи своих учителей и политиков, которые объявили монополию за истину и духовность, они твердо усвоили, что Бог любит только правильных и праведных.
Послание Иешуа
В центре послания Божьего Царства — стон и страдание творения.
Не важно кто ты — баптист, пятидесятник, православный или католик — если хочешь быть человеком Царства, стань ближним для любого, кто страдает от равнодушия или жестокости со стороны сильных.
Нужно ли бояться прославиться «еретиком» среди своих, если вам предоставляется возможность проявить сострадание к любому раненому, лежащему на обочине при дороге? Не это ли и есть Царство Божье?
Слушателям Иешуа было нелегко принять это послание, но они уже начинали понимать требования Царства Божьего.
- Если Бог, о котором проповедует Иешуа, подобен отцу, радостно и радушно принимающего своего заблудшего сына, значит, должно сильно измениться отношение семей и деревень к непокорным молодым людям, которые не только теряют самих себя, но и ставят под угрозу сплоченность и честь всех своих земляков.
- Если Бог святого Храма принимает и объявляет оправданным бесчестного мытаря, положившегося на Его милосердие, следовательно, необходимо пересмотреть и по-новому выстроить прежнюю веру, благоволящую исполняющим Закон и проклинающую грешников, разверзая между ними почти непреодолимую пропасть.
- Если милосердие Божье к раненому, лежащему на дороге, снисходит не через религиозных представителей Израиля, а через сострадательные действия «неверующего» самарянина, нужно упразднить сектантство и вековую вражду, чтобы начать смотреть друг на друга с сочувствием и обладать сердцем, чутким к страданию брошенных на обочине дороги. Без этих изменений Бог никогда не будет царствовать в Божьем народе.
Основной посыл Иешуа о Божьем Царстве можно сформулировать так: «Будьте милосердны, как милосерден ваш Отец» (Лк. 6:36).
Послания Нового Завета
История о добром самарянине легла в основу картины мира первой церкви. Очень глубоко и воодушевлённо об этом рассуждал Апостол Павел:
«Ведь это Он — наш мир, Он, соединивший иудеев и язычников в один народ; Своим телом разрушивший стену вражды, которая разъединяла нас; отменивший Закон с его уставами и правилами, чтобы, установив мир, создать в единении с собой из двух человек одного нового и обоих, в едином теле, примирить с Богом через смерть на кресте, уничтожив собой вражду. И Он, придя, принес Радостную Весть о мире вам, жившим вдали от Бога, и тем, кто рядом с Ним» (Еф. 2:14-17).
Послание Иешуа воплотилось в жизнь, когда самаряне, иудеи, греки и другие национальности стали одним целым во Христе, стали церковью, стали новым человечеством.
Но фарисейская закваска периодически угрожала этому единству в виде гордых, заносчивых и самоправедных людей, которые сеяли вражду между христианами из язычников и христианами из иудеев.
Апостолы больше всего уделили внимания единству во Христе, когда защищали ценности Божьего Царства. Они проявили нетерпимость к тем, кто был нетерпим к бедным, к язычникам, к женщинам, состоящим в браке или оставленным своими супругами, к имеющим духовные дары, и к не обладающим ими.
Вместо того, чтобы бесконечно гадать «а кто мой ближний», лучше стать самому этим ближним для любого человека, который нуждается в милосердии и заботе.